Глава V. Полубог Мауи
Своему расшалившемуся сыну маорийская мать раздраженно крикнет: "Ко Мауи тиниханга кое!", что значит "Ты Мауи-Тысяча-Проделок!" Ничуть не огорчившись, мальчик гордо выпятит грудь. Он польщен сравнением, хотя и чувствует, что мать сердится. Почему же полинезийский мальчик питает надежду хоть единой проделкой сравниться с Мауи, этим героем бесчисленных приключений?
Когда мир был еще молод, Мауи перевернул вверх тормашками уже окостеневшие устои общества и - если верить оскорбленным богам - пытался вернуть весь природный и общественный порядок в состояние изначального хаоса. Отчаявшиеся родители, считавшие Мауи плохим мальчиком, называли его "несносным шутником" и "бунтующим дитятей". Беспрерывные нарушения законов и обычаев сделали его столь непопулярным в родной деревне, что он вынужден был удалиться в подземный мир, пока злоба и пересуды не утихнут. Боги, к которым он стремился с тех пор, как они покинули его, так же как и поселяне, тревожились, что же еще выкинет этот полубожественный юнец, пытавшийся узурпировать их власть и привилегии, непослушание которого принимало вселенские масштабы. Боги тревожились, ибо Мауи выучился у них колдовству, когда они спасли его, Уродливого недоноска, выброшенного собственной матерью. Они заботливо растили малыша, пока он не решил вернуться в мир людей, чтобы найти мать и других родственников. Мауи провел свою короткую, но насыщенную событиями жизнь в попытках доказать богам, что он обладает большими магическими знаниями, чем они, а также в попытках поразить соплеменников своими свершениями. Увы, он лишь сердил одних и тревожил других, пока наконец стайка глупых болтливых пичужек не положила конец его похождениям.
Последующие поколения смеялись над его проделками и ценили Мауи больше. Во всей Полинезии лишь ортодоксальные маорийские жрецы отвергают Мауи. Признавая рассказы о его бесчисленных приключениях сказками для простонародья, они отказываются допустить, что выброшенный недоносок, притом самый младший из нескольких сыновей, был способен изменить мир, сотворенный богами, и тем самым принести пользу презренному человечеству, а также доказать свое превосходство почти над всеми богами. Эти патриархи поняли, сколь опасно признавать заслуги донкихотствующего героя низкого происхождения. Ведь он, хоть и считал себя потомком богов, бунтовал против установленных порядков единого общества богов и людей, в котором табу, многочисленные ограничения были одной из главнейших концепций. Однако, за вычетом этих высоких духовных особ для всех в Полинезии Мауи - это сверхчеловек. Более того, туамотуанцы даже заявляют, что он "тупуа-тупуа", то есть сверх-сверхчеловек.
Однако сверхчеловек лишь наиболее скромное прозвание для героя, совершившего столько, сколько совершил Мауи. Рассмотрим лишь четыре его бунтарских выступления против божественных родственников, против верховных, могущественных богов моря, неба, земли и подземного мира. Взлетающего бога-солнце он поймал в петлю, сплетенную из лобковых волос своей сестры, и отколотил его волшебной дубинкой, сделанной из челюсти своей бабки, которую он заморил голодом до смерти. В результате охромевшее солнце теперь ковыляет по небу столь медленно, что люди успевают приготовить себе пищу до наступления темноты. Затем Мауи похитил тайну огня у огненного божества, и, хотя он чуть было не спалил мир, люди теперь могут пользоваться огнем для приготовления пищи. Многие островитяне считают, что именно Мауи, после того как другие боги и герои потерпели неудачу, поднял небо столь высоко над землей, что люди могут ходить выпрямившись, а не ползать, как раньше, на четвереньках, подобно животным. Это Мауи знаменитым крючком, также сделанным из кости своей бабки, выудил и поднял на поверхность, отняв у морского бога, множество огромных рыб, которые превратились в острова. Эти четыре деяния Мауи известны больше других.
Никто не считал, точно ли Мауи сотворил еще девятьсот девяносто шесть проделок. Для полинезийцев эпитет "тиниханга" означает, что проделки неисчислимы, а перевод "тысяча проделок" является условным. Да здесь и нельзя искать особой точности, как нельзя объять все разнообразие вмешательств Мауи во все на свете. Он перекраивал ландшафты, загонял непокорные ветры в калебасы, добавлял небесам новые звезды, а также изобрел множество различных полезных вещей, как, например, суставы для человеческих конечностей или ловушки для ловли угрей. Когда Мауи собирался путешествовать, он превращался в голубя или стрекозу. Чудовищных угрей, акул, кровожадные растения он побеждал своей маной, своими магическими заклинаниями и волшебным оружием. Развлечения ради Мауи запускал воздушных змеев и перелетал вслед за ними через Гавайские горы, придумывал головоломки и отгадывал загадки. Скажем, боги задавали такой вопрос: "Сколько волн в море и песчинок на берегу?" Другие герои принимались в подобных случаях за бессмысленный счет, но Мауи эти вопросы в тупик не ставили. Он также сражался с помощью магии во многих поединках - или спасаясь от разъяренных мужей, чьих жен он украл, или отбивая своих женщин у похитителей. Благодаря этим и подобным делам имя Мауи включается в родословные по всей Полинезии.
На небольшой группе островов бытует одна история о Мауи, которая там особенно популярна. В ней рассказывается о Бородавчатом. Это был зять Мауи (муж его сестры), жадный, ленивый, невоспитанный, который все подремывал на солнышке, вместо того чтобы возделывать сладкий картофель (батат), и поедал насадку, заготовленную для рыбной ловли. Бородавчатый компрометировал Мауи, когда они бывали в гостях; он жадно хватал и пожирал лучшие куски изысканного угощения - птиц, тушенных в собственном жиру, которых хозяева ставили перед ними.
И вот однажды терпение Мауи лопнуло. Он предложил зятю прилечь - мол, поищу у тебя в голове. И когда Бородавчатый удобно растянулся на земле, положив голову на колени Мауи, тот произнес сильное заклинание, схватил зятя за уши и сильно их вытянул. Затем он рывком удлинил ему нос и вытянул из спины хвост. Наконец, Мауи колдовством заставил своего зятя бегать на четвереньках, есть объедки и отвечать "гав-гав", когда люди его окликают. Так появилась первая в мире собака, и люди сбежались посмотреть на новое чудо. Когда сестра Мауи увидела, во что превратили ее мужа, она утопилась.
Однако сведущая маорийская аудитория не спешит оплакивать судьбу несчастной женщины. Всем отлично известно, что она будет магическим путем спасена, станет женой морского божества Тинирау и начнет новую, полную приключений жизнь.
Жители Туамоту рассказывают историю сотворения собаки несколько не так, как маори. По их версии, жена Мауи, красивая русалка, бывшая до того женой духа-угря Туны, говорила мужу, что, дескать, мужчина, которого Мауи подозревал как ее любовника, на самом деле ее брат. Но Мауи хорошо помнил, как бесстыдно вела себя его жена, когда уходила с ним от первого мужа. Он знал - женщина лжет, но сказал, что ему нет дела до всего этого. Что его действительно разозлило, так это то, что любовник не только забавлялся с его женой, но и съедал все в доме. И когда Мауи возвращался после целого дня работы в поле, ему доставались одни объедки. В конце концов Мауи превращает этого человека в курчавого пса. Рассказчики искусно описывают процесс превращения: аудитории это нравится. Нравится настолько, что иные сказители выдумывают еще и второго "брата", который является в поисках первого и которого постигает такая же судьба.
Эта история неизвестна на многих островах, потому что до прихода европейцев далеко не всюду в Полинезии люди знали собак. Обе местные породы этих животных - одна с длинной шелковистой шерстью, которая использовалась для украшения, и другая с шерстью короткой и курчавой - употреблялись в пищу, однако, как правило, лишь знатными мужчинами. Маори уверяют, что женщины не ели собачины потому, что Мауи наказал свою сестру, сделав для нее эту пищу запретной (табу). Один известный маорийский миф рассказывает о знатной беременной женщине, которая жаждала собачьего мяса. Несмотря на то, что вообще-то оно было табу для нее, желание полинезийки во время беременности полагалось удовлетворять. Муж этой женщины украл двух собак у ее брата и помог жене съесть их. Когда же брат пришел искать собак, супруги стали отрицать свою причастность к пропаже. Но, увы, один пес, услышав голос хозяина, залаял из живота мужа, и началась семейная война из-за кражи.
На Гавайских островах знатным беременным женщинам собачина давалась как лакомство.
Не в силах представить себе, что одной, да и то деформированной, головы полубогу Мауи было достаточно для всех его выдумок, жрецы островов Общества - культурного и интеллектуального центра Полинезии - превратили метафору в образ мудрости. Они объявили, что у Мауи было восемь голов, одна большая и семь маленьких, росших на плечах. В 1823 году два местных жреца рассказывали европейцу-миссионеру, как морские боги вынули из волн сверток, брошенный женщиной. Боги распутали пряди волос, которыми он был упакован, развернули покрывало, сделанное из коры хлебного дерева, и обнаружили в нем недоноска с восемью головами. Мальчик почти не подавал признаков жизни, но боги столь заботливо его пестовали, что он вырос большим и сильным. Его приемные родители частенько говорили друг другу: "Взгляни на эти восемь голов! Что за умное дитя! Знает ли он, откуда взялся? Ну конечно, от человека с восемью головами ничто не может укрыться".
Они были правы. Однажды Мауи отправился навестить свою мать. Она не знала, что ее сын, которого она когда-то в горести завернула в свои волосы и выбросила в океанские волны, остался жив. Мауи нашел пещеру своей матери и, как сказали жрецы, неспособные устоять перед сильным влиянием европейцев, постучался в дверь. Мать вышла и видит - стоит человек с восемью головами.
- Кто ты? - спрашивает мать.
- Конечно же, я Мауи, - отвечает сын.
Тогда удивленная женщина перечислила имена своих пятерых детей - четырех мальчиков и одной девочки. Дети между тем собрались вокруг матери, глазея на незнакомца, который уверял, что он их брат.
- Нет, - сказала мать, - вот Мауи-муа, вот Мауи-рото, вот Мауи-таха и Мауи-потии. Откуда же взялся еще Мауи?
Восьмиголовый незнакомец отвечал: "А я Мауи-Недоносок, Мауи-Завернутый-в-Волосы". Так он напомнил ей о том свертке, брошенном в океан. И затем - слушателям никогда не надоедает эта история! - Мауи рассказывает матери, сестре и братьям о своих приключениях и действительно размягчает их сердца, когда заканчивает жалобой: "И все это время восемь голов бились о коралловое подножие вашей пещеры там, под водой".
Возможно, что такие истории слышал капитан Джеймс Кук на Таити в 1769 году, но счел их, как он сказал, слишком абсурдными, чтобы записывать. Кук слышал эти истории, когда расспрашивал об одном странном таитянском идоле, которого, он видел, несли во время процессии. Ему сказали, что это изображение Мауи. Идол был сплетен из лозы, отделан черными и белыми перьями, чтобы имитировать волосы и татуированную кожу. Узлы на верху фигуры обозначали головы Мауи. Люди не поклонялись этому идолу, заметил Кук, они обращались с ним, как европейцы с чучелом Петрушки во время кукольных представлений. Жрец рассказал капитану, что Мауи не является богом первого ранга, он полубог - наполовину бог, наполовину человек. Большинство последующих авторов также отмечали, что Мауи не является объектом культа.
И все же полинезийцы воздают Мауи большие почести - не жреческими молитвами в храмах, а самим образом жизни, пользуясь теми благами, которые добыл для них герой. Они едят приготовленную, а не сырую пищу. У них под ногами твердая, сухая земля. И солнце теперь находится на небе достаточно долго, так что люди успевают наловить рыбы, испечь таро, отбелить тапу, возделать поле. Небо теперь достаточно просторно, чтобы дать ветрам возможность отогнать от деревни Дым очагов, оно достаточно высоко, так что даже самые высокие вожди могут стоять прямо, не рискуя ушибить голову о твердую лазурь. Нет, даже на островах Общества жрецы не преуспели в попытках заключить деятельного и популярного полубога в рамки скучного религиозного протокола, который изобрели верховные боги. Потому что Мауи-бунтовщик - особо любимый герой простого парода и почести, воздаваемые ему, добровольны и нерегламентированны.
В европейскую эпоху рассказы о Мауи получили новый импульс жизни. Так как никто ему серьезно не поклонялся, то миссионеры с ним и не боролись. Более того, проповедники-аборигены, как, например, Симеона (Симон) из Центральной Полинезии, включали рассказы о Мауи в свои проповеди, чтобы заинтересовать паству и удержать ее внимание, в то время как она потела в жарком европейском платье, сидя притом крайне неудобно - на скамейках, свесив ноги. Ведь для того чтобы быть христианином, нужно слушать проповеди, носить одежду из шерсти, а не из таны, и сидеть на скамьях, вместо того чтобы скрестить или вытянуть ноги на циновке, разостланной на земле. Для того же чтобы оправдать появление языческих историй в стенах церкви, проповедники подвели под рассказы о Мауи новую странную мораль. Эта история развлекает прихожан, их сбитые с толку души стыдятся своего языческого невежества, но в стремлении реабилитировать мудрость предков утешаются тем, что узнают глубоко скрытую истинную сущность древнего мифа, разгаданную для них алхимией христианства.
В одной из воскресных проповедей Симеона заявил своим обращенным братьям-островитянам, что первоначально Мауи жил под землей. Заметив лучик света, пробивающийся через маленькую дырочку, герой попытался в нее выглянуть, но его восемь голов мешали этому. Мауи оторвал одну голову и снова попытался. Тщетно - слишком много голов. Оторвал вторую - безуспешно. Третью - без толку. Тогда он оторвал одну за другой все головы, оставив только две, но все равно не смог выглянуть наверх. Наконец, он оставил одну голову и только тогда смог выбраться через дырку навстречу солнечному свету, на землю, которую он нашел превосходной и на которой решил остаться. Вот так и все люди, его потомки, следуют его примеру - имеют по одной голове на каждого и живут в светлом мире.
Так и вы, продолжал Симеона рассказывать прихожанам, будучи несчастными грешниками, жили в темноте, подобно Мауи. Но, заметив благословенный свет евангельской мудрости, возжаждали войти в царство божие. Но не смогли, потому что мешали семь голов - символы семи смертных грехов, в которых вы намеревались погрязнуть одновременно со служением Христу. И Симеона предостерег своих прихожан, вновь опустивших глаза долу, что, пока они не свернут головы своим грехам, пусть не надеются выйти к свету и покою Евангелия и попасть в царство божие.
Один житель Новых Гебридов открыто заявил, что нисколько не удивился, узнав о существовании земли под названием "Англия" и тамошнего духа по имени Иегова. Сообразительный рассказчик поведал, что эта Англия, подобно всем островам, была рыбой, которую Мауи или его внук выудили из Тихого океана. Но, к несчастью, леска оборвалась и рыба умчалась далеко-далеко. Однако внук Мауи, продолжал рассказчик, не бросил свою добычу, а последовал за ней к ее нынешнему местоположению. Люди, поселившиеся на спине рыбы, упросили его стать их богом и дали ему имя Иегова.
Когда в 1898 году Соединенные Штаты аннексировали Гавайи, люди говорили, что наконец-то попытка Мауи объединить эти острова увенчалась успехом, правда не совсем так, как вначале планировалось. Однажды Мауи вышел из своей пещеры на берегу Нанакули к заливу Пирл Харбор и встретил морскую богиню. Она предложила ему помочь соединить острова в единый материк. Она стала ластиться к однозубому морскому богу, который обычно держал в море стаю своих любимых рыб - Гавайские острова. Богиня польстила однозубому - попросила его открыть рот и показать свой знаменитый зуб. А когда он это сделал, богиня засунула ему в глотку крючок от удочки Мауи, намотала леску на зуб и дернула за нее, давая сигнал хитрецу. Мауи немедленно отплыл в море, выбирая место для материка. Но братья, бывшие с ним в лодке, нарушили его запрет оборачиваться. Они оглянулись, колдовство разрушилось, и леска порвалась. Возбужденные рыбы побились немного, но освободившийся Однозубый быстро овладел положением и надежно закрепил каждую рыбу на том месте, где она ныне и находится.
Повествование о Мауи на одном каком-то острове может быть длиннее или короче в зависимости от того, насколько изобретателен рассказчик, чьим семейным интересам он служит, пересказывая старинные мифы. Зависит это также от того, сколь много сведений дошло до него от предыдущих поколений и от его контактов со сказителями с других островов. Приключения Мауи могут преподноситься (и так бывает) в форме коротких историй. Однако на некоторых архипелагах их соединили в длинные связанные биографические циклы - типичную форму полинезийской литературы. Обычные версии цикла Мауи состоят из родословной героя, истории его рождения, юношеских похождений и заканчиваются рассказом о его смерти или уходе на небо из обычного обиталища. Надо сказать, что, говоря о конце Мауи, сказители чаще, чем по поводу других мифологических героев, добавляют самую разнообразную информацию.
Одна из версий повествования о Мауи имеет очень сложный сюжет, напоминая настоящую повесть или маленький роман. Неизвестный местный гений, не удовлетворяясь простой последовательностью приключений Мауи, единой биографией героя от рождения и до смерти, смело применил временные инверсии. Он использовал рассказ о рождении и детстве Мауи для того, чтобы сделать более драматическим трагический эпизод, который включил в цикл. Этот прием, весь тон повествования создают шедевр примитивной литературы. Большинство приключений героя - забавные. Сам бесшабашный Мауи ведет себя вызывающе по отношению и к людям, и к богам, но туча неминуемой трагической развязки нависает над ним, создавая у слушателей беспокойное ожидание. Этот эффект достигает кульминации в заключительном эпизоде цикла.
Повествователь начинает свою версию с того, как Мауи уже вернулся к своей матери (ее зовут Таранга) и пытается разгадать ее таинственные исчезновения. Каждое утро на рассвете она выскальзывает из дому и возвращается лишь на закате. Мауи спрашивает своих братьев, знают ли они, где живут их родители, но те ничего не знают. Мауи говорит, что он все разузнает. Братья смеются над ним, но хитрец, хоть он еще недолго живет дома, уже кое-что разведал. И до того как рассказать, что именно, повествователь возвращается к описанию, как Мауи вернулся домой, а также более ранних событий, начиная с рождения героя.
Однажды вечером, когда все жители деревни танцевали в общинном доме, Мауи пробрался туда и спрятался за спинами братьев. И когда Таранга выстроила в ряд своих сыновей, готовя их к танцу, Мауи присоединился к ним. Таранга стала считать своих мальчиков. "Первый - это Мауи-таха. Второй - это Мауи-рото. Третий - это Мауи-пае. Четвертый - Мауи-вахо. Но откуда здесь взялся пятый?"
Маленький Мауи сказал: "Я тоже твой ребенок".
Снова Таранга пересчитала сыновей и сказала сердито маленькому Мауи: "Нет, у меня только четыре сына. Тебя я вижу в первый раз. Уходи прочь!"
И тогда Мауи ответил: "Я уйду, но ведь ты в самом деле моя мать. Я родился недоношенным, и ты со слезами и мольбой бросила меня в пену океанского прибоя. Ты укутала меня длинными прядями своих волос, которые для этого срезала. Опутанный водорослями, я качался на морских волнах. Когда же ветры и течения снова прибили меня к берегу, медуза прикрыла меня от ядовитых насекомых и хищных птиц. Мой славный предок, Великий Тама небесный, нашел меня и положил на крышу своего дома, чтобы меня согрело тепло очага. Я вырос. И вот я услышал, что в этом славном общинном доме танцуют люди, и вернулся к тебе".
Мать радостно приветствовала сына и дала ему имя Мауи-тикитики-а-Таранга, что значит Мауи-Пучок-Волос-Таранги. Но хотя мать и полюбила его столь сильно, что братья стали ревновать, каждый день на рассвете она все же уходила из дому и возвращалась лишь с наступлением темноты. Мауи разбирало любопытство, и он начал шпионить за матерью. Мауи выследил, что, выйдя из дому, Таранга выдергивает в определенном месте пучок травы и спускается в дыру под ним. Мауи удалось выследить мать, так как он заставил ее проспать обычное время. Мауи заткнул все щели в стенах дома, так что ни один лучик света не мог проникнуть внутрь, и Таранга не знала, что уже рассвело. А чтобы еще больше задержать мать, Мауи спрятал ее одежду. Так он выиграл время и выследил мать.
А теперь он задумал изменить внешность и последовать за Тарангой под землю. Он продемонстрировал братьям несколько перевоплощений, но тех это не удивило. Однако когда он превратился в красивого пестрого голубя, братья пришли в восхищение. Мауи остановился на этом облике и углубился в дыру. Он летел под землей и наконец оказался в открытом пространстве. Там он увидел свою мать, которая вместе с другими людьми работала в саду. Мауи уселся на ветку, сорвал плод и бросил его в людей, чтобы привлечь их внимание. Люди пытались поймать голубя, но тщетно.
Повадки голубя напомнили Таранге ее странного сына, и она рассказала людям его историю. При этом Таранга горделиво похвасталась, что когда-нибудь ее забавный маленький сын одолеет богиню смерти, положит конец ее власти над человеком. Тогда Мауи сбросил облик голубя, принял свой обычный вид и впервые в жизни предстал перед своим отцом. Мауи приготовился к церемониям посвящения и очищения, которые отец должен был над ним совершить.
И вот здесь повествователь вводит эпизод, который возводит весь цикл на уровень трагедии. Произнося очистительные заклинания, отец по небрежности некоторые пропустил и ошибся в имени одного из богов. Таким образом всю магическую силу заклинаний он повернул с добра на зло. И теперь в результате этого Мауи предстояло в конце концов умереть. Этот инцидент с трагической ошибкой отца, о которой он никому не сказал, и замечание матери о грядущей победе Мауи над богиней смерти создают у слушателей мрачное предчувствие относительно судьбы героя и заставляют от всей души желать ему успеха.
А рассказчик переходит к похождениям Мауи. Вот Мауи - уже вполне оперившийся колдун - начинает с того, что убивает дочь земледельческого бога и магическим путем уничтожает его урожай. Он морит голодом до смерти свою старую, слепую бабку-людоедку и делает из ее челюсти магическое оружие - палицу. Именно этим оружием Мауи колотит - и навсегда делает хромым - солнечного бога (иногда его описывают как птицу), после того как набрасывает на него силок и хватает за весьма чувствительное место. Этот болезненный и унизительный прием последующие герои хорошо помнили и применяли по отношению к своим недругам. Затем все родичи Мауи, включая жену, которой он к тому времени уже обзавелся, стали возмущаться его леностью в добывании съестного. Тогда герой выбил кулаком сгусток крови у себя из носу (иногда рассказывают - отрезал ухо), насадил эту наживку на крючок, сделанный также из бабкиной челюсти, и, пользуясь этой снастью, выудил из моря огромную рыбину, которая превратилась в землю, ныне именуемую Новой Зеландией. Крючок Мауи зацепился за подводный дом Великого Тонга, внука Тангароа - бога океана. Когда герой отправился совершить обряды, связанные с уловом, его братья нарушили запрет Мауи и начали резать выловленную им рыбу. Рыба стала корчиться от боли. Не будь этого, Новая Зеландия имела бы гладкий, ровный ландшафт вместо нынешних гор и ущелий, холмов и долин.
Следующая проделка Мауи была вот какая. Он погасил все огни в деревне и заколдовал всех слуг таким образом, что они не слышали приказаний пойти в подземный мир и принести горящих углей от огненной богини Махуики. В то время люди еще не умели добывать огонь сами, они хранили те искры, что Махуика дала им. Теперь, когда все огни погасли, Мауи вызвался сходить к Махуике. Его родители колебались: им было хорошо известно озорное колдовство Мауи. Они советовали сыну быть крайне осторожным - с Махуикой нельзя шутить. Родители советовали Мауи выкрикнуть свое имя еще на безопасном расстоянии от богини и таким образом дать ей понять, что идет родственник. Ведь если человек находится в родстве с богом, этот бог должен помогать ему. Мауи, конечно, все это знал. Но он всегда только использовал выгоды своего родства с богами, а сам никакого уважения им не оказывал.
Как и другие боги, Махуика хорошо встретила Мауи, когда тот появился перед ней и сказал, что доводится ей родичем. Богиня вырвала и отдала Мауи свой ноготь, полный огня. Мауи отошел немного и бросил ноготь в водоем. А сам со слезами побежал обратно и пожаловался богине, что споткнулся и нечаянно уронил ее ноготь в воду. Махуика спокойно отдала хитрецу и второй ноготь с огнем. Но Мауи проделал тот же трюк. Так по одному богиня вырвала все ногти на руках, а затем и на ногах. Наконец, у нее остался последний ноготь - на большом пальце ноги. И только теперь Махуика заподозрила, что Мауи ее дурачит. В ярости богиня вырвала свой последний ноготь и швырнула под ноги Мауи. Почва загорелась, весь подземный мир объяло пламенем, а потом пожар перекинулся и на всю землю.
Мауи, обернувшегося ястребом, опалило (вот почему ястреб коричневый), и он, чтобы избежать огня, нырнул в море. Но даже морская вода кипела! Казалось, что именно сейчас Мауи будет наказан за отцовскую ошибку, но хитрец воззвал к своим родичам - богам росы, тумана, дождя, ливня, шторма и урагана, - и они спасли его, потушив мировой пожар. И только потому остался огонь в мире, что несколько искр уцелело в древесине одного из деревьев. Люди ныне используют палочки из этого дерева для добывания огня. А Мауи во всей этой истории заботило только одно - разрушить ману огненной богини, точно так же как он унизил солнечного бога и бога морей, доказав им, что он искуснее их в магии. По-видимому, та польза, которую он принес человечеству в результате своих деяний, значила для него меньше, чем его победы в колдовском состязании.
Когда герой вернулся в родной дом, родители стали ворчать и бранить его. Но Мауи не обращал на это внимания, он игнорировал даже брошенное вскользь отцовское замечание о том, что Мауи надо быть послушным, а не то все плохо для него кончится. А после его следующей проделки, когда он обратил в собаку мужа своей красавицы сестры, рассерженные жители деревни изгнали Мауи. Он должен был жить в земле своего отца, в подземном мире.
И вот там отец сказал Мауи, что, хотя он до сих пор преуспел во многих битвах, больших и малых, есть одно божество в подземном мире, которое сильнее Мауи. Герой немедленно потребовал, чтобы ему назвали имя этого божества: он хотел доказать отцу, что тот не прав. Старик ответил: "Это Великая Хина из подземного мира, твоя великая прародительница. Волосы ее - спутанные морские водоросли, глаза ее - багровое пламя, пасть ее подобна пасти барракуды, зубы ее остры, как вулканическое стекло, а сила у нее мужская". Услышав это, Мауи хвастливо перечислил имена и описал ману богов и богинь, уже побежденных им. А чем Великая Хина лучше их?
Отец не сказал, что нрав Великой Хины такой же неистовый и коварный, как у Мауи, что бог Тане создал ее в числе первых человеческих существ. Хина была любимым творением Тане. Бог не сказал ей, что она его дочь, и взял ее себе в жены. Когда Хина узнала правду, она в ужасе поспешила укрыться в подземном мире.
Тане преследовал ее по пятам, но тщетно. И Хина стала самым страшным и жестоким убийцей людей, хотя некоторые говорят, что, убив человека, Хина сохраняет его душу и не отдает ее еще более ужасному демону по имени Фиро. И вот теперь отец рассказал Мауи о роковой ошибке, которую он сделал, совершая над сыном очистительный обряд. Но герой не обратил на это никакого внимания. Он отправился собирать своих воинов, чтобы идти туда, где из-за горизонта, как зарево, светили багровые глаза Великой Хины.
Воинами Мауи были маленькие птички: лишь они не оставили героя, когда он стал изгнанником. При виде Великой Хины, спавшей, раскинувшись на земле, отряд испугался. Но Мауи сказал птицам, что бояться не надо, что скоро они увидят кое-что смешное. Однако, предостерег он птиц, надо будет сдержать себя и не смеяться, чтобы не разбудить Хину. Мауи шепнул своим спутникам, что задумал одолеть богиню, проникнув внутрь ее через лоно и выбравшись наружу через рот. Тогда он обретет бессмертие, а богиня умрет.
Когда низкорослый, маленький Мауи со своей деформированной головой готовился совершить этот подвиг, говорит сказитель, он казался красивым. Это серьезный и морально очень важный момент, когда даже хвастливому и дерзкому Мауи была очевидна важность его деяния. Примолкшие птицы следили за тем, как Мауи крадется между бедер Великой Хины. Вот он исчез в ее теле, только ноги остались снаружи. Это было очень смешное зрелище! Маленькая трясогузка пыталась удержаться от смеха, но не смогла, и один ясно различимый смешок вырвался у нее. Богиня тотчас проснулась, сжала ноги и раздавила Мауи. Так он и не достиг бессмертия, а с ним - и все люди. Пословицей "Человек делает себе наследников, а Хина их уничтожает" сказитель заключает историю Мауи.
Одно любимое маори стихотворение, плач женщины по мужу, так описывает гибель Мауи:
Гложет меня печаль, Что нет тебя больше со мною, любимый, На берегу Те Коити, На берегу, где когда-то пылал костер В честь Поватири, славного предка. Смерть, увы, не нова. В давние-давние дни Из-за смешка трясогузки Она настигла Мауи и раздавила его...
В современных общинных домах маори на резных деревянных стенах представлены сцены из приключений Мауи. Вот пойманное в силок солнце с двумя свисающими веревками; огромная рыба и Мауи, стоящий над ней с вызывающе высунутым языком (таков был обычай воинов); и Великая Хина, мать смерти, распластавшаяся во сне с торчащими из ее лона ногами героя.
После таких приключений разве удивительно, что слава Мауи широко разнеслась по Тихому океану? Четыре далеко друг от друга расположенных острова - Гавайи, Яп, Новая Зеландия и Мангарева - образуют вершины четырехугольника, заключающего в себе тринадцать миллионов квадратных миль моря и суши. На этой площади известно имя Мауи. Надо сказать, что в Меланезии и Микронезии местные любимцы часто успешно соперничают с Мауи в популярности и совершают деяния, подобные его деяниям. Истинная родина нашего героя - Полинезия. Отсюда происходит подавляющая часть многочисленных рассказов о Мауи. Чаще всего он предстает перед нами как неподчиняющийся никому, склонный к беззаконию юнец, чьи поступки вместе с мотивами взошли на здешней почве. В этих рассказах люди бессознательно отразили общественные и личные конфликты своего бытия.
Мауи популярен по многим причинам. Прежде всего, конечно, очень интересно слушать рассказы о герое, который решал привычные проблемы полинезийской повседневности, только в преувеличенном, фантастическом масштабе. Когда зять досадил ему, что за месть придумал Мауи! Он превратил его в собаку! Когда он отправился рыбачить, его рыболовный крючок выудил ни больше ни меньше как часть подводного мира. Выйдя на птичью охоту, он поймал в силок солнечного бога. Даже выполняя такое простое поручение, как принести в деревню горящих углей, он умудрился вызвать мировой пожар. Кроме того, во всех этих историях рассказывается о происхождении различных вещей, и какая другая система обучения столь приятна и развлекательна?
Мауи - величайший из всех полинезийских колдунов. Поэтому прочие колдуны до сих пор с надеждой на успех используют магические заклинания Мауи для достижения своих целей, более скромных и обыденных, чем у знаменитого героя. О проделках и подвигах Мауи упоминают поэты, драматурги, рассказчики родословных, ораторы и политики, чтобы продемонстрировать свою эрудицию, чтобы заинтересовать аудиторию и польстить ей, показывая, что она понимает все намеки, сколь бы завуалированными они ни были.
В наше время один верховный самоанский вождь употребил двусмысленный намек при восхвалении губернатора своего острова, сравнив его с Мауи. Оба деятеля, пояснил он мягко, заботились о процветании народа. Слушатели улыбались. Они прекрасно знали о разногласиях между губернатором и верховным вождем. И они подозревали, что в словах вождя есть скрытый смысл. Ведь благодеяния Мауи нередко были чисто случайными, а на самом деле он просто хотел показать свое превосходство или одурачить всех!
На каждом архипелаге подчеркивают определенные аспекты многогранной личности героя, тем самым обогащая свод сказаний о нем и усиливая его популярность. Жители Туамоту и Маркизских островов склонны выпячивать эротические эпизоды, касающиеся Мауи и его жены-русалки, и образовывать из этих эпизодов бурлескную историю семейной жизни. Тонганцы предпочитают рассказы о том, как Мауи побеждал чудовищ, они умножают число монстров и демонов, с которыми ему довелось встретиться. История Мауи носит универсальный характер. Она способна вызвать интерес любой возрастной, профессиональной или социальной прослойки полинезийского общества. Маленькие дети любят слушать о том, как новорожденного Мауи качали морские волны и как он попал в добрые руки богов, заботливо его вырастивших. У них прерывается дыхание, когда они слушают, как Таранга считает своих сыновей и вдруг обнаруживает среди них пятого мальчика, странного вида и неизвестно откуда взявшегося. Люди всех возрастов любят слушать историю возвращения Мауи в семью, и, идя навстречу их желанию, сказитель обычно два или три раза в течение нескольких минут повторяет этот эпизод. Первый раз - когда Мауи видит свою мать, второй раз - когда он рассказывает ей о своем происхождении и о возвращении домой, и третий - когда мать рассказывает своему мужу и другим людям о новом мальчике. Но как будто и этого недостаточно, Мауи иногда снова повторяет свою историю братьям, когда те пытаются поставить его на место.
Королевские семьи на всех островах включают Мауи в свои родословные. На Гавайях король Калакауа и королева Лилиоуокалани провозгласили его своим предком. "Кумулипо", священная генеалогическая и космогоническая песнь этой семьи, включает эпизоды раздоров Мауи с богами в историю предков короля. Не все жрецы подобны тем маорийским мудрецам, которые презирают мифы о Мауи как россказни простолюдинов. Жрецы не могут просто игнорировать Мауи, а на островах Общества и не пытаются делать это. Они теологически приукрасили, "отмыли" Мауи, превратили восьмиголового колдуна в лояльного, терпимого гражданина, который замедляет бег солнца и поднимает небо для того, чтобы его старшие братья, первые в мире жрецы, имели достаточно времени и пространства воздвигнуть божьи храмы. Мудрецы с острова Раротонга "исправили" одну популярную версию и превратили Мауи в мстителя, который совершает путешествие с целью убить акульего бога. Приемного отца Мауи, верховного бога раротонгского пантеона Тангароа, акулий бог толкнул в грязь и шлепнул по лицу хвостом, в то время как все остальные боги вопили от восторга. В пути Мауи совершает знакомые нам дела - добывает огонь и поднимает небо, но делает это весьма деликатно и богобоязненно.
Для жреческих версий, созданных на Таити и Раротонге, несущественны те части цикла, где Мауи выступает в качестве хитреца, трикстера. Однако большая часть сказаний рисует Мауи как бунтующего юнца, несогласного с окружающим, бросающего вызов социальным и религиозным традициям. Видимо, большинство полинезийцев предпочитают именно такую интерпретацию Мауи. Создавая образ, лишенный конформизма, попирающий все табу, и повествователи, и их слушатели, живущие в строго организованном, упорядоченном полинезийском обществе, испытывают удовлетворение от того, что отождествляют себя со своим героем (так называемый принцип замещения). Что не находит выхода в жизни, может быть выражено в комической сказке. Ведь не случится же ничего плохого оттого, что рассказывается о проделках Мауи, который жил давным-давно, когда мир был совсем иным. Да к тому же в конце концов он умер.
Определенная Мауи судьба делает рассказы о нем еще более социально приемлемыми: ведь бунтовщик наказан за его непримиримое поведение. Да и что в конце концов может случиться с обществом или с миром, если даже какой-нибудь сверхчеловек, подобный Мауи, стал бы делать, что ему заблагорассудится? Предположим, каждый уродливый мужчина, как Мауи, заставил бы свою хорошенькую жену обменяться с ним лицами, сказав ей, что теперь она сможет победить любого мужа. Хорошенькое лицо ей ни к чему, а вот лицо Мауи, обожженное богиней огня, придаст ей более представительный вид. Мауи бунтовал в большом и малом, против всего, что его не устраивало, против порядков в обществе и в мире. Он был предателем своего класса в аристократическом обществе, был индивидуалистом, попиравшим законы природы и общества, он неправильно употреблял свои сверхъестественные, но разрушительные способности с намерением переделать мир соответственно собственным прихотям и доказать свое превосходство.
Были три основные причины того, что все проделки Мауи приводили к конфликтам. Первая - это та, что в полинезийской истории он застал период первооткрытий. Начальный взрыв энергии, заключившийся сотворением мира, уже миновал, и боги отдыхали, хотя звезды еще находились в полном беспорядке, солнце носилось по небу по неустойчивой орбите, а небеса нависали низко над землей, задевая высокую траву и вершины кустов. Обитатели земли, которых лишь одно поколение отделяло от создавших их богов, покорно принимали эти условия. Кто кроме Мауи мог себе представить, что они могут быть иными? И, подобно всем пионерам-первооткрывателям, Мауи должен был замахнуться почти на все сущее, чтобы добиться успеха. Частично поэтому он не мог позволить себе честной борьбы, он извлекал пользу из своего родства с богами и дурачил их.
Вторая причина - это природа Мауи. Он был полубогом-получеловеком - не вполне человеком, но и не вполне богом. Всю жизнь он разрывался между двумя своими натурами. Заботливо воспитав Мауи, его приемные родители-боги укрепили его божественную часть и увеличили ману. Но будучи частично человеком и еще только подростком, когда он сделал выбор, Мауи захотел соединиться со своей матерью и братьями на земле и покинул богов, чтобы разделить свою судьбу с жителями земли. Но и среди людей он оказался чужаком. Они относились к нему подозрительно, его поведение их пугало. Поступки Мауи можно было бы рассматривать как поступки полубожественного существа, завершающего устройство мира и несущего благодеяния человечеству. Но большинство полинезийцев обращают мало внимания на практические результаты его приключений, проявляя больше интереса к подробностям его сражений и магических состязаний с богами.
Третья, важнейшая мотивировка поведения Мауи заключается в том, что он был недоноском и самым младшим из всех братьев в семье. А самый младший сын теоретически обладал наименьшей маной и соответственно наименьшим весом в обществе. Выкидыш или кровотечение у женщины могли привести к большим неприятностям, могли привлечь злых духов, которые очень досаждали полинезийцам. Эти существа любили рыскать вблизи домочадцев такой женщины или ее родичей и вытворять злые проделки. Они коварны и злокозненны, потому что им было в свое время отказано в полном девятимесячном сроке ношения матерью, они были лишены всех ценностей бытия и жизни в рамках семьи. Иногда эти духи - плоды союза женщины с акулой или каким-либо другим существом. Порой иному колдуну случается покорить такого духа и использовать его для черной магии или предсказаний будущего. В потенции Мауи был одним из таких духов. Но мольба его матери, ее слезы у океанского берега над завернутым в волосы недоноском, которого она сочла мертворожденным, его удачное спасение богами - все это смягчило натуру Мауи и не дало ей стать тем, чем ей было предназначено стать. Однако когда Мауи, оставив богов, вернулся в семью и понял, что он не принят людьми полностью, его природная злонамеренность и непостоянство, свойственные всем духам, проснулись. Его сверхъестественная энергия растрачивалась в юношеских выходках всемирного масштаба, пока он не столкнулся с еще более извращенным и могущественным существом - с богиней смерти.
